Почему вопросу терминологии в контексте разговора о электромагнитных звукоснимателях уделено особенное внимание?

Мысль о необходимости уточнения что как называется, как выглядит и для чего предназначено, часто возникает при обсуждении звукоснимателей, их конструкций и звучания. Недопонимание во многом происходит из-за того, что участники дискуссии говорят о разных вещах, называя их одним и тем же именем. Как следствие, основной проблемой оказывается не невозможность производства звукоснимателя с определенными характеристиками, а сложность в понимании того, какие именно особенности в звучании датчика хочет получить музыкант.

Данная ситуация объясняется тем, что вся индустрия производства музыкальных инструментов заполнена, помимо слабоустоявшейся терминологии, множеством синонимов, вольными трактовками, заимствованными понятиями, ошибками при переводе с других языков, мифами производителей и «лапшой» от маркетологов. Во многом поэтому произносимые в процессе разговора понятия трактуются его участниками по-разному.

Если это утверждение вызывает сомнения — спросите у знакомых музыкантов, что такое «магнитовод» и есть ли он на их инструментах. Возможно, музыкантам и не нужно этого знать, их дело создавать музыку, а не запоминать термины. Но в случае заказа датчиков, которые, кстати, в значительной мере могут изменить звучание инструмента, представление о том, что как называется, помогает получить именно такой звукосниматель, который хотелось. Поэтому вопросу терминологии уделяется, казалось бы, излишнее внимание.

В некоторых случаях, когда для какой-нибудь вещи нет устоявшегося названия на русском языке или вариантов именования несколько, используется слово или словосочетание, кажущееся наиболее простым для понимания. Выбор между упрощенным языком с «неправильностями» и сложной для усвоения, но точной и технически грамотной формулировкой сделан в пользу первого варианта.